четверг, 6 сентября 2007 г.

Вести с полей - 3, Ягноб, Фандарья, Зеравшан

С момента нашего прошлого сообщения произошла целая куча событий, большинство из которых придется пропустить для краткости. Может быть, мы вставим их в последующий более скучный отчёт для разнообразия. Правда, скука - это наименее вероятная из всех неожиданностей, который могут произойти с вами в Таджикистане.


1Все началось еще до того, как мы вернулись к нашим лодкам, когда водила убедил нас объехать Анзобский перевал через недостроенный тоннель. Это было одно из мест, специально отмеченных на сайте Госдепартамента США комментарием "лучше не посещать", но Мансур вел себя уверенно, и мы согласились. Ему пришлось останавливаться несколько раз на постах, расположенных там для охраны таких, как мы, от самих себя. За небольшой бакшиш охрана, тем не менее, была готова закрыть глаза на нашу безопасность и на все, что угодно. Туннель был действительно из разряда "лучше не заезжать". Дорога представляла собой ручей с потоками воды, несущимися откуда-то сверху. В тусклом свете 80-ваттных лампочек, расставленных в 50 метрах друг от друга, его глубину оценить было невозможно. Потребовалось 15 минут, чтобы его проехать, после чего мы с облегчением спустились к Фандарье к нашему схрону с лодками.


2Бурная вода продолжилась с того самого места, где мы ее оставили - полноводная четверка. Вскоре она вся снова ушла под землю, чтобы, появившись на поверхности, сразу войти в убийственный каньон, где она определённо рушилась высокими сливами на скальные обломки и, возможно, кое-где уходила под булдыганы совсем. Мы не стали уточнять. [Ягноб: завал + каньон на 121 км - NT]. Мы занеслись на гребень огромной каменистой осыпи, которая выглядела как подходящее место для спуска, но на самом деле таковым не являлась. Под любопытными взорами водителей останавливающихся Камазов мы с трудом сползли по крутому сыплющемуся склону, явно для этого не предназначенному, и проехали выход из каньона.

Развлечение номер два произошло той же ночью, когда Эндрю, пытаясь починить горелку, расплескал бензин во все стороны, коий бензин тут же и вспыхнул. Бензиновый насос тоже вскоре был охвачен огнём, несмотря на все наши жалкие попытки залить его недоваренным рисом, сбить пламя спальниками и в итоге утопить всю пылающую конструкцию в реке. В конце концов мы просто смотрели, как она догорала, и ели наши сосиски и сыр с хлебом. Начиная с этого дня нам предоставилась масса возможностей улучшить наши навыки по разведению костров.


3На следующий день с впадением Искандердарьи и Пасрутдарьи река почти удвоила свой расход. Мидди, наш третий лишний, смотался вверх по Пасрутдарье в поисках белой воды, но обнаружил, что её там не дают.

Усилившаяся дополнительным объемом, Фандарья вошла в пугающе узкое ущелье. Некоторое время была мощная, но простая вода, пока наконец мы не достигли каньона, из которого с очевидностью невозможно было слинять. Эндрю выкарабкался на дорогу и прошвырнулся вниз взглянуть на происходящее. Пороги были почти что "к обязательному просмотру", но он решил, что в этом нет необходимости при его развитых коммуникативных навыках. Надо было просочиться вправо к самой стене каньона, траверснуть влево, там буфануть с мелкого обливника, попасть в два узких прохода слева, и что есть мочи рвать обратно вправо через какое-то месиво, чтобы зачалиться в улове перед непривлекательным сливом, который надо было бы обнести. Внутри каньона вода была явно мощнее ожидаемого. "Мелкий обливник" был едва различим, а финальный траверс вправо напоминал сражение за право зачалиться. Но мы как-то все это проехали.


4Так же, как и в наиболее впечатляющих каньонах Сарыджаза, фотосъемка была забыта; страх пробудил какие-то древние стадные инстинкты, и мы шли эти ущелья все вместе. Было хорошо выплывать оттуда всем сразу; все что нужно было сделать - улыбнуться и бросить пару фраз, которые ничего сами по себе не значили. Так мы и делали, выйдя в конце концов из последнего мрачного каньона через последнюю большую бочку к свету и тишине.


5Чуть позже мы проехали огромный впечатляющий, но несложный порог, образованный осыпью, поднимавшейся на несколько сот метров к дороге. Порог был очень мощный, наверное, потому что вода падала метров на пять, несясь поверх огромных гладких камней. После еще нескольких часов по большим валам через прелестны каньончики мы разбили лагерь недалеко от устья и поужинали непонятными таджикскими сосисками, насмерть переплавленным сыром и кусками крахмала, известными ранее, как рис.

С утра мы быстро доплыли до устья, где прекрасная зеленая Фандарья вливалась в мутный ледниковый 200-кубовый Зеравшан. Мидди и Эндрю рванули на запад на разведку возможных притоков Зеравшана; Саймон остался с лодками в местном фруктовом саду наедине с самим собой. Мидди выставил заявку на приз за самую неудачную ночь, пройдя 40 км, с 4 вечера до 2 ночи, вверх по Кштуту. Вернувшись на дорогу, он получил отлуп от всех трех встретившихся за всё время попуток и провел остаток ночи, трясясь в одной футболке.


6Эндрю провел свою рекогносцировку не менее неудачно, хотя определённо не из-за лишений. В долине Субаши он был приглашен в дом, где ему было оказано наилучшее таджикское гостеприимство - изобильная еда, постель, и этот непременный жуткий насвай - нечто жевательное, заставляющее вас чувствовать себя так, как если бы все разы, когда вас тошнило в машине, слились воедино. Эндрю сблеванул весь свой ужин во дворе гостеприимного хозяина и остаток ночи провел в полузабытьи.

Результатом нашей разведки стали две речки, по которым не было никакого желания сплавляться; так что мы от них отказались в пользу свирепого Зеравшана.


Imgp0131После длительных торгов мы нашли машину от Айни до Мадрушкента, что в 4-х часах езды вверх по долине Зеравшана. Дальше вверх по реке в сторону ледникового истока оставались еще каньоны, но необходимость вернуться в Душанбе через 4 дня за нашими новыми визами означала, что дальше Мадрушкента нам не поехать.

Спускаясь к реке, мы попали в ситуацию, совместившую много таких странных вещей, происходивших одновременно, что она даже напоминала какой-то таджикский политический плакат. На типичном плакате президент говорит речь, или убирает пшеницу в разноцветном свитере, на фоне горного склона со строящейся дорогой и летящими в голубом небе самолетами; все это для удобства оформлено в виде календаря. Мы попали в окружение детей, собиравших яблоки, которые при нашем появлении стали вопить и бросать яблоки в воздух в полной прострации; песчаная буря спустилась в долину; из туч, повисших над горными пиками, полился дождь. Солнце скрылось в облаках пыли; и мы оставили позади это буйство, уплыв по 150 кубам мутной воды, перекатывающей и крошащей камни на дне.

Поскольку постоянные солнечные ожоги предыдущих дней убедили нас оставить тент в Айни, мы провели свою первую ночь таджикского дождя под навесом у местного крестьянина, в устье маленького ручья. Утром вместе с нашим дружелюбным хозяином мы разведали речушку, оказавшуюся абсолютно бесперспективной, после чего продолжили сплав по Зеравшану, через небольшие каньончики и почти гладкую воду.


Imgp0177Вода немного усложнилась с увеличением уклона и глубины каньонов, так что на второй день мы объезжали грохочущие сливы в отвесных скальных каньонах, правда без особых порогов - просто мутная булькающая каша.

Наш энтузиазм по мере просмотра полуторакубовых ручейков, впадавших из скальных щелей, почти совсем угас, когда наконец наши усилия вознаградились. Маленькая речушка, прорезающая стену ущелья, образовала мини-каньончик метров 100 длиной, метра полтора шириной и метров 15 высотой. Эта речушка сыпала свои два куба через серию небольших сливчиков в трехметровый водопадик, заканчивающийся гладким колодцем, с достаточным местом для лодки. Из колодца было два выхода - узкое окошко с кусочком голубого неба вверху и такая же узкая щель в основную реку, где надо было убрать голову в очко при прохождении. Это было эффектно, проходимо и стало отличной разрядкой от мутной 150-кубовой Зеравшанщины.


Imgp0202Третий день был полон большой бурной воды, державшей нас в счастливом напряжении и восторге. Особенно запомнились два порога, которые мы видели с дороги по пути наверх. Один представлял собой бочку через всю реку, проходимую справа с полным ртом воды. Другой состоял из трёхсотметровой цепочки валов, настолько больших, что они полностью скрывали Саймона вместе с лодкой, пролетавшего мимо стоящего в улове Мидди. К середине третьего дня мы вернулись в Айни и начали наш путь к Варзобу и обратно в Душанбе.

Мы покинули нашу священную рощу и направились в кишлак договориться о машине до верховьев Варзоба. Мы шагали трое в ряд по пыльному мосту, и зловещая тишина и безлюдье окружали нас. Выглядело всё так, как будто перекати-поле только что прошелестело мимо, а на другой стороне моста нас поджидает банда головорезов, и вот-вот начнется перестрелка средь бела дня. Головорезы, впрочем, оказались китайскими строительными рабочими, и городок опустошила не кровавая бойня, а закрытая на ремонт дорога. Шесть часов спустя, когда дорога вновь открылась, мы покинули Айни, твердо намереваясь провести следующий день на воде.


Imgp0229Километров через 15 мы уткнулись в хвост очереди из 300 машин и грузовиков, ожидающих расчистки оползня после недавнего дождя. Эта пробка задержала нас еще на пару часов, но мы упорно продолжали движение вперед. Еще час мы потеряли, выводя нашу полудохлую Ладу из очередного приступа клинической смерти, в попытках дать ей "прикурить". В конце концов, смертельно уставшие, в 4 утра мы упали в спальники под шелест Варзоба.

7 часов спустя, когда перед нами уже маячили в мареве срезы очередных сливов; шелест определенно превратился в грохот. За первые несколько миль притоки долили воды с 7 до 20 кубов и река начала свое падение. Узкие, заваленные булыжниками пороги Варзоба, требующие четкого маневра, разительно отличались от большерасходного Зеравшана. Несмотря на частые просмотры, мы уверенно продвигались вперёд, обнеся всего один каменный завал через всю реку. После перекуса мы достигли очень живописного участка из 5 чистых сливов и горок прямо друг за другом. Мидди снимал снизу на пленку, так что мы с нетерпением ожидаем её проявки. Остаток дня мы сражались с мощными струями и собственной усталостью, продвигаясь все ближе и ближе к Душанбе. Мы собирались ехать по реке, пока можно будет по времени, а там поймать попутку до города. Естественная точка финиша нарисовалась сама, когда Саймон, лажанувшись в паре мест, заехал в глухую бочару и просерфил там минуты полторы. В конце концов ему удалось извлечь оттуда себя и зачалиться ниже в улово. Измотанные, мы решили больше не рисковать и поднялись на дорогу, где весьма удачно через несколько минут поймали пустой самосвал.

По дороге мы остановились загрузить самосвал песком, и заехали к водителю домой. Он был рад показать нам свой каяк для гладкой гребли, старательно сохраненный с 70-х годов на крыше сарая. В советские времена Душанбе был тренировочным центром для советской олимпийской команды по гребле на каноэ и байдарках, и это было круто - соприкоснуться здесь с историей.

Сейчас мы уже получили свои визы на следующий месяц и через пару дней отправимся на восток, в район Новабада, Таджикабада и Джиргиталя. Эндрю, Саймон и Мидди.

Комментариев нет: